• Ён Сун Ким

    Художник удивляет зрителей с первого взгляда. Его работы настолько точны и филигранны, что гости выставок порой не верят глазам — отличить картину от фотографии почти невозможно. Неудивительно, что Ён Сун Ким сегодня входит в число самых востребованных и дорогих мастеров гиперреализма.

    Родом из Южной Кореи, он давно живёт и работает в Нью-Йорке. В своих потрясающе реалистичных полотнах художник использует акрил и тщательно проработанные фотографии. Говорят, однажды даже сам Ён Сун Ким на мгновение не смог отличить фото своей картины от исходного снимка!
    Ён Сун Ким Художник удивляет зрителей с первого взгляда. Его работы настолько точны и филигранны, что гости выставок порой не верят глазам — отличить картину от фотографии почти невозможно. Неудивительно, что Ён Сун Ким сегодня входит в число самых востребованных и дорогих мастеров гиперреализма. Родом из Южной Кореи, он давно живёт и работает в Нью-Йорке. В своих потрясающе реалистичных полотнах художник использует акрил и тщательно проработанные фотографии. Говорят, однажды даже сам Ён Сун Ким на мгновение не смог отличить фото своей картины от исходного снимка!
    2
    0 Поделились
  • 2
    0 Поделились
  • 2
    0 Поделились
  • 2
    0 Поделились
  • 2
    0 Поделились
  • 2
    0 Поделились
  • 2
    0 Поделились
  • Фотохроника мая. Ч.9
    Фотохроника мая. Ч.9
    2
    0 Поделились
  • Милые домочадцы! Сим извещаю Вас, что завтра я выезжаю из Феодосии. Гонит меня из Крыма моя лень. Я не написал ни одной строки и не заработал ни копейки; если мой гнусный кейф продлится еще 1—2 недели, то у меня не останется ни гроша и чеховской фамилии придется зимовать на Луке. Мечтал я написать в Крыму пьесу и 2—3 рассказа, но оказалось, что под южным небом гораздо легче взлететь живым на небо, чем написать хоть одну строку. Встаю я в 11 часов, ложусь в 3 ночи, целый день ем, пью и говорю, говорю, говорю без конца. Обратился в разговорную машину. Суворин тоже ничего не делает, и мы с ним перерешали все вопросы. Жизнь сытая, полная, как чаша, затягивающая... Кейф на берегу, шартрезы, крюшоны, ракеты, купанье, веселые ужины, поездки, романсы — всё это делает дни короткими и едва заметными; время летит, летит, а голова под шум волн дремлет и не хочет работать... Дни жаркие, ночи душные, азиатские... Нет, надо уехать!

    Вчера я ездил в Шах-мамай, именье Айвазовского, за 25 верст от Феодосии. Именье роскошное, несколько сказочное; такие имения, вероятно, можно видеть в Персии. Сам Айвазовский, бодрый старик лет 75, представляет из себя помесь добродушного армяшки с заевшимся архиереем; полон собственного достоинства, руки имеет мягкие и подает их по-генеральски. Недалек, но натура сложная и достойная внимания. В себе одном он совмещает и генерала, и архиерея, и художника и армянина, и наивного деда, и Отелло. Женат на молодой и очень красивой женщине, которую держит в ежах. Знаком с султанами, шахами и эмирами. Писал вместе с Глинкой «Руслана и Людмилу». Был приятелем Пушкина, но Пушкина не читал. В своей жизни он не прочел ни одной книги. Когда ему предлагают читать, он говорит: «Зачем мне читать, если у меня есть свои мнения?»

    Антон Чехов
    Из письма Чеховым
    22 июля, 1888 г.
    Милые домочадцы! Сим извещаю Вас, что завтра я выезжаю из Феодосии. Гонит меня из Крыма моя лень. Я не написал ни одной строки и не заработал ни копейки; если мой гнусный кейф продлится еще 1—2 недели, то у меня не останется ни гроша и чеховской фамилии придется зимовать на Луке. Мечтал я написать в Крыму пьесу и 2—3 рассказа, но оказалось, что под южным небом гораздо легче взлететь живым на небо, чем написать хоть одну строку. Встаю я в 11 часов, ложусь в 3 ночи, целый день ем, пью и говорю, говорю, говорю без конца. Обратился в разговорную машину. Суворин тоже ничего не делает, и мы с ним перерешали все вопросы. Жизнь сытая, полная, как чаша, затягивающая... Кейф на берегу, шартрезы, крюшоны, ракеты, купанье, веселые ужины, поездки, романсы — всё это делает дни короткими и едва заметными; время летит, летит, а голова под шум волн дремлет и не хочет работать... Дни жаркие, ночи душные, азиатские... Нет, надо уехать! Вчера я ездил в Шах-мамай, именье Айвазовского, за 25 верст от Феодосии. Именье роскошное, несколько сказочное; такие имения, вероятно, можно видеть в Персии. Сам Айвазовский, бодрый старик лет 75, представляет из себя помесь добродушного армяшки с заевшимся архиереем; полон собственного достоинства, руки имеет мягкие и подает их по-генеральски. Недалек, но натура сложная и достойная внимания. В себе одном он совмещает и генерала, и архиерея, и художника и армянина, и наивного деда, и Отелло. Женат на молодой и очень красивой женщине, которую держит в ежах. Знаком с султанами, шахами и эмирами. Писал вместе с Глинкой «Руслана и Людмилу». Был приятелем Пушкина, но Пушкина не читал. В своей жизни он не прочел ни одной книги. Когда ему предлагают читать, он говорит: «Зачем мне читать, если у меня есть свои мнения?» Антон Чехов Из письма Чеховым 22 июля, 1888 г.
    1
    0 Поделились
  • 1
    0 Поделились